7. Американские реалии деда Ксенофонта.
В воскресенье семья съездила на Кони – Айленд, затем было восхождение на небоскрёб Эмпайр-стейт-билдинг, со смотровых площадок которого открываются шикарные виды Нью – Йорка, побывали на Таймс – сквер, прошлись по Бродвею. В основном все восхищённо молчали. Только у Ксенофонта периодически слетали с языка непереводимые на иностранные языки выражения, по поводу увиденного. Устроили Парамон с Джиной родственникам и шопинг по престижным магазинам: посетили десятиэтажный Saks Fifth Fvenue на Пятой авеню, роскошный универмаг Bloomingdale*s, затем Barneys New York и универмаг модных брендов Bergdorf Goodman. Гардероб Хрякевичей заметно обновился.
Специально для ребят поехали а магазин игрушек Данкан. Здесь, в отличии от магазинов одежды, где каждого интересовал свой отдел и направление вкусов, радовалось всё семейство. Мягкие игрушки, модели машин, конструкторы, настольные игры, железные дороги, животные, фантастические герои, и много, много другого в сказочных рядах. В Москве у Хрякевичей не было времени на экскурсию по городу, поэтому уникальный московский Детский мир (ДМ), они не увидели. Соответственно этот американский магазин был для детей, да и для взрослых, сказочным замком. Хотя Яков заметил, что наш ДМ не сильно уступает здешнему. Ребята несли из магазина в машину коробки и пакеты с игрушками, Муся шла за ними и ласково обнимала симпатичного медвежонка, который напевал ей английскую песенку. Следом шествовал дед, любовно рассматривая коробку с игрушечным кольтом, который мало отличался от настоящего по внешнему виду и воспроизводимым функциям. Револьвер напоминал ему о его героической молодости и любимом в те времена оружии.
Следует отметить, что Ксенофонт, хотя и был человеком очень зрелого возраста, начал быстро адаптироваться к реалиям новой жизни. Как сказал он сам: - Перестраиваться на рельсы капитализьма.
Ещё в день приезда он передал Парамону все наличные, которые они, при техническом содействии Жоры Ряшкина, сумели привезти. Сумма, с учётом компенсации от шайки мошенников, была приличной.
- Возьми, Парамоша, пристрой куда надо, чтобы деньжата работали, - попросил он родственника.
- Да вы, дедушка, прирождённый бизнесмен, да ещё с таким философским подходом, - удивился Сандерс.
Дед Ксенофонт быстро уяснил, что такое скидки в магазине. Выезжая вместе со служанкой Бетти за покупками, дед не спеша ходил по супермаркету, высматривая ценники со скидками. В советских магазинах такой системы не было, и деду очень нравилось, что здесь, не торгуясь, можно купить что-то по более низкой цене.
- Прям, как у нас на базаре, - восхищался он, когда увидел всё в первый раз.
Широкий ассортимент продукции в каждом отделе ещё вызывал удивление. Но дед, да и остальное семейство новых американцев уже понимало, что не за каждой яркой этикеткой будет высококачественный продукт. Поэтому поход в магазин был для Ксенофонта, как поездка на охоту. Ещё удивлял сам факт того, что продукты лежали перед тобой, их можно было взять, посмотреть. Такого в сельпо, да и в районном универмаге не было. Приятным сюрпризом, для деда и мальчишек, было наличие тележек. Дед уже лет десять не управлял ничем кроме тачки в своём огороде, и тут отрывался по полной. Он чинно шёл, катя впереди себя тележку, плавно огибая углы витрин, сдавая назад, убедившись перед этим, что ему никто не мешает. При этом каждое посещение супермаркета Ксенофонт заканчивал в одном и том же отделе. Он приезжал к пивным развалам, медленно шёл вдоль витрин, смотрел на эту симфонию и блаженно улыбался. Выбрав очередную понравившуюся упаковку пива, шёл с Бетти на кассу.
Иногда он посещал специализированный алкогольный магазин. В первый раз его экскурсия затянулась настолько, что продавщица подошла к нему и предложила свою помощь.
Дед, сглотнув слюну и смахнув слезинку с ресницы, ответил елейным голосом: - Райские кущи, милая. Каждая ёмкость ласкает взгляд, да сердце греет. Всё такое бьютифул 1. Ты мне водочку заверни, ю ми андэстэнд 2? (сноски перевода далее)
Девушка, после того как получила оплату от Бетти, с улыбкой вручила симпатичному деду, явно иностранцу, бутылочку водки, на которую тот указал. С тех пор этот магазин был для него самым любимым, да и продавцы теперь знали милого русского деда.
В отличии от всей семьи, занятия английским для Ксенофонта было делом добровольным. Посетив три раза лекции Профэссора, как дед окрестил доцента Розенфельда, он посчитал себя достаточно компетентным в области владения зыком, и перестал приходить.
У деда Ксенофонта завязалась дружба с Джеймсом. В процессе общения или совместных дел они общались на смеси английского, русского и языка индейцев – жестов. Иногда дед вставлял даже немецкие слова, но это вызывало только затруднения.
Вот и начал с определённого времени Ксенофонт учить Джеймса русскому языку. Справедливости ради стоит отметить, что Джеймс привязался к этому неугомонному, неистощимому на выдумки и весёлому деду, заинтересовался он и языком.
Вернувшись в очередной раз из супермаркета, дед поднялся к внукам, взял альбом для рисования, линейку и карандаши. Пройдя к себе в комнату, он сел за стол и начал творить.
Вечером Ксенофонт поднялся в кабинет к хозяину, постучался и вошёл. Парамон сидел с бумагами. Увидев деда, улыбнулся, снял очки и отложил в сторону листы. Парамон полюбил деда. Ему не хватало здесь, в Америке, вот такого простого, затейливого, весёлого, по - детски непосредственного, но вместе с тем умудрённого определённым житейским опытом, дедушки. Дед мог пошутить, отругать, но не обидно, а как-то поучительно, с назиданием, а уж если хвалил, то устное народное творчество лилось из его уст во всей своей красе. Он был незаменим и в дни, когда радость играла всеми цветами радуги, и в дни, когда на небосклоне появлялись тучки.
- Парамоша, я вот по какому к тебе делу, - начал дед, устроившись в кресле напротив хозяина кабинета.
- Говори, дедушка, говори, - подался вперёд Сандерс.
- Скучаю я, соколик ты мой, скучаю, - жалостливо начал Ксенофонт.
Пол года они уже жили в Нью – Йорке. Мальчишки пошли в новую школу, Яша постоянно был с Парамоном, вникал в дела, Муся занималась с Джиной, затем английским вечерами, а дед ведь один, хорошо ещё с Джеймсом сдружился. Да, мало мы ему времени уделяем, мало, - тоскливо подумал Парамон.
- По России небось взгрустнулось, по родным просторам, по воздуху деревенскому? - участливо поинтересовался он у деда.
- По ней родимой, по водице родниковой, да по напиткам старорусским, что придают душе израненной бодрости, духу стариковскому твёрдости, движениям кардиманацию правильную, а мыслям ясности такой же, какова в слезе сорокоградусной таится, - выдал свой монолог дед.
Парамон не мог удержаться и захохотал так, что слёзы выступили на глазах.
Дед встал, подошёл к столику в углу, налил воды в стакан и принёс ещё смеющемуся родственнику: - Вижу, касатик, взволновала тебя речь моя печальная. А всё оттого, что иссохшийся берег моей печали не заливают живительные волны отрады вселенской, так ожидаемые человек русским.
Парамон, пытавшийся отпить из стакана воды, поперхнулся на первых словах новой речи деда. Его одновременно охватил смех и кашель. Дед участливо похлопывал его по спине: - От, японский городавой, и тебе, Парамоша, простая водица не в жилу пошла.
Красный от смеха и кашля Парамон, вытирая мокрые глаза, показал деду на кресло. Ксенофонт молча сел. Парамон, подняв указательный палец вверх, выпил воды.
- Да, деда, бывал я на разных шоу, но чтобы вот так с ходу, и уморить - не было, - весело сказал Сандерс, - Только, в чём вопрос, дорогой вы мой человек? Пивом вы нас регулярно снабжаете. Водочкой тоже иногда балуете. А хотите, что-нибудь из нашего подвала достанем: джин там, ром или виски?
- Я, голубчик, на этих шо – шо – шову не бывал, не доводилось. Да и не до смеха мне. Ведь что говорю тебе. Нет в этих американских магазинах таких напитков, какие мы с Сигизмуздом делали. Это же понимать нужно! Пьёшь, а перед тобою словно симхвония звучит! - восхищённо – ностальгически произнёс дед.
- Да - это вопрос, здесь такого не продают, - озадаченно произнёс Парамон.
- Вот и я о том же, драгоценный ты мой! - засиял Ксенофонт.
- Так что же делать? - недоумённо спросил недогадливый собеседник.
- Дык, я с этим и пришёл. Давай соорудим аппаратик и сами нектар гнать будем, А уж за градус будьте – нате все довольны будут в хате! - подытожил дед.
В этот раз смех Парамона был немного тише.
- Ну, дедушка, вы настоящий бизнесмен, валяйте – делайте, - со смехом произнёс Парамон.
- Энтот бизьнес с головой надобно делать.
Обратите внимание: Манюково - Нью - Йорк..
А ты мне в помощники Жемса отряди. Хорошо? - довольный исходом беседы гнул свою линию дед.- Ладно, берите. А где вы думаете установить аппарат? - поинтересовался хозяин дома.
- Соберём в кладовке. А вот гнать будем в ангаре. Да, за Жемса я поручиться могу, а Тони, охрана не заложат нас копам, - серьёзно уточнил Ксенофонт.
- Конечно, ваша затея и противозаконна, но мои люди меня не сдадут, - ответил Парамон.
На том и порешили.
Следующие три дня Ксенофонт дома не появлялся. В первый день он вместе с Джеймсом путешествовал по магазинам. Вечером Парамон удивлялся, как они смогли купить всё, что нужно для аппарата и непосредственно для изначального продукта – бражки. Дед по английски практически не говорил, Джеймс пока освоил с десяток русских слов и несколько выражений, среди которых было: - Чвойу дывызыю, твою дивизию - по русски. Как дед обучил его этому не ясно. Но теперь в доме можно было услышать этот оборот из уст Джеймся, причём он выражал и удивление, и восхищение, и досаду. Но эта интернациональная бригада, понимая друг друга душой, смогла купить все необходимые материалы.
Для исходного бражного продукта, дед прикупил виноград и яблоки, сладость которых его устроила.
Следующий день Ксенофонт провёл в судоремонтных мастерских Парамона, где по его чертежам изготовили сам аппарат. С ним был неизменный Джеймс и Яша. Два бывших соотечественника, трудившихся здесь, были на седьмом небе от такой шабашки, а общение с Ксенофонтом добавило им положительных эмоций на неделю вперёд. На третий день Ксенофонт привёз из мастерских аппарат. В семье никто не знал о затее старика, поэтому к просмотру аппарата был пока допущен лишь Парамон. Устройство получилось довольно таки симпатичным. Большая ёмкость и две поменьше соединялись между собой трубками и блестели в лучах полуденного солнца, светившего через окно ангара. На боку большого бака висел шильдик с надписью «Ксенофонт and company and S”.
- Вот вы и компания - это понятно, а S что значит, - поинтересовался Парамон.
- This is a friend mister Sam's - Сигизмунд, 3 - сказал Джеймс.
Парамон удивлённо посмотрел на слугу, улыбнулся, но промолчал.
- Через пару – тройку дней стартуем, - серьёзно оповестил соратников Ксенофонт, затем улыбнулся Джеймсу и добавил: - Ну, что, дринкнем рашен ром, камрад Жемс?
- Йэс, йэс, - Джеймс подтвердил белозубой улыбкой готовность приобщиться к секретам русских рецептов.
Парамон усмехнулся, посмотрел умилённо на этот дуэт и пошёл в дом.
Через несколько дней бражный компонент был готов. В доме была только Джина, которой Парамон рассказывал о делах деда и Джеймся, чтобы она их не разыскивала, да и слугу не загружала. На тележке перевезли ёмкость с будущим напитком в ангар. Выполнив подготовительные процедуры, приступили к основному действу. В помещении было довольно тепло, чему способствовала газовая горелка под аппаратом.
- Исторический момент, Жеймс, старт зэ фёст рашен алкогол фэктори, 4 - восхищённо прокомментировал Ксенофонт начало процесса.
- It’s fantastic, 5 - зачарованно сказал Джеймс, смотря на двинувшуюся в путь стрелку термометра.
- Это же голова, рашн хэд мэйд ит ап. Лук, май фрэнд. Ин зыс танк брага, понимаешь, б-ра-га болин. Алкогол пар (здесь Ксенофонт, выдохнул вверх, изображая пар), комин зыс вэй (показал на трубку уходящую вверх и направо к малому баку). Хеа зэ бэд гоу эвэй, это отработка. Нэкст кол воутер змеевик. Ин зэ энд - мэджык дрынк. 6 Понял, - спросил, вытирая пот со лба, дед своего молчаливого собеседника. В это время в бутылку, стоящую у выходного отверстия аппарата, стали капать первые капли жидкости.
В глазах Джеймся застыл восторг. Наверное, именно так смотрели первобытные люди на первый, разожжённый собственноручно костёр. Его даже не смущал не слишком приятный запах вожделенного его компаньоном напитка. Зато Ксенофонт сиял – эксперимент удался. Да и как по другому? Такую пояснительную речь, которую он произнёс Джеймсу на английском языке, без должного вдохновения и не скажешь.
Подождав, когда наполнится половина бутылки, дед поставил вместо неё другую, а эту поставил на пол, при этом скривился и сказал: - Шмурдяк, у-ти-ли-за-ция.
Джеймс согласно кивал. Первую бутылку дед выставил на морозный воздух. Наблюдая за температурой именного аппарата, получили ещё две бутылки. Дед профильтровал напиток. Прошёл ещё час. Соратники выключили горелку, промыли аппарат и присели. Ксенофонт принёс первую бутылку.
сноски:
1 Прекрасное
2 Ты меня понимать
3 Это друг мистера Сэма
4 Старт первого русского алкогольного завода
5 Это фантастика
6 Русская голова придумала, Смотри, мой друг. В этом баке брага кипит. Алкогольный пар идёт сюда. Здесь плохое уходит. Далее холодная вода. И в конце волшебный напиток.
- Ну, теперича дринк – дегустация, - довольно сообщил Ксенофонт.
Вмиг на стульчике, откуда ни возьмись, появилась газета, два стаканчика, маленькая баночка маринованных огурцов и несколько кусочков колбасы. Дед, налив немного напитка в маленький стаканчик, протянул Джеймсу. Тот, с испуганным видом, стал отмахиваться, и говорить что – то про хозяина, работу.
- Да ты, чудак, пойми. Это дело обмыть надо, за удачу, - настаивал дед.
Но в ответ слышал только: ноу, ноу, и ещё массу пояснений. Вдруг, в глазах Ксенофонта мелькнула весёлая искорка. Он кое – что вспомнил. Нахмурившись, он вновь протянул стаканчик Джеймсу и строго спросил: - Ты меня уважаешь?
Джеймс замолчал. Из многочисленных рассказов деда он уяснил, а затем и выучил, что это важная фраза и каким должен быть ответ.
- Увважяешь, - ответил он тихо и кивнул.
Джеймс взял стаканчик в правую руку, в левую дед дал ему огурчик.
- Ну, вздрогнули по маленькой, - счастливо сказал дед, чокаясь с ним своим стаканчиком.
Махнув напиток, дед сморщился, затем довольно улыбнулся: - Хорош, хорош, японское коромысло в дышло.
Джеймс, человек малопьющий, по примеру деда решил всё махнуть одним махом. Да и налито - то было воробью не окунуться. Он закрыл глаза и залпом выпил нектар. Чувств не было. Всё случилось одновременно: слёзы из глаз на выкате, ощущение, что в горло ливанули раскалённого железа и послевкусие, которым можно было уничтожать вредителей на полях.
- Закусуй, закусуй давай, - суетился дед, - Молодца, молодца, по - русски, одним махом, - моя школа!
Через десять минут непонятные ощущения у Джеймса прошли, в районе грудной клетки разлилось тепло и захорошело. Он сидел и улыбался.
Уложив спать Джеймса, Ксенофонт начал готовиться к вечеру.
Вечером, за ужином, дед поставил на стол бутылку.
- Вот, угощайтесь – самограй исключительного фруктового качества и свойства, причём собственного производства. Об этом свидетельствовала и этикетка на бутылке. Она была нарисована фломастерами, но с узорами и названием напитка.
Семейство ахнула, Сандерсы засмеялись.
Дед Ксенофонт, после того как почти все, в разных дозах правда, выпили и оценили напиток, рассказал о том, как они его произвели. Был его рассказ тёплым, душевным и радостным, потому что делалось всё с чистым сердцем и для любимых людей.
ссылка на предыдущую часть: 6_Первые шаги по Нью – Йорку
Больше интересных статей здесь: Забавное.
Источник статьи: Манюково - Нью - Йорк 7..