Пролог
Колобок сидел на столе прямо напротив меня и исподлобья смотрел единственным уцелевшим глазом-черносливиной. Место утраченного ока закрывала грязная повязка. В лучшие времена, скорее всего, она была белым в красный горох платком, а нынче служила почти пиратским атрибутом. Как потом оказалось, я был недалёк от истины.
Глава 1. Встреча.
Встретились мы в самом обычном месте для меня и совершенно нелепом для сказочного Колобка. Хотя какие уж тут сказки? Самый обычный столичный клуб перед закрытием. Светало. Последние тусовщики покидали заведение и неравномерно тянулись в сторону только-только открывшегося метро. Кто побогаче, вызывал такси через приложение. Среди них был и я – с некоторых пор у меня завелись какие-никакие денежки благодаря своему каналу на ютубе и немногим пока рекламодателям.
«Белый Рено Логан ожидается через 10 минут. Водитель Альмамедов Сабур Бахромович». Мда… Ну ладно, подожду. Тариф «Эконом» не даст соскучиться.
Поскольку желающих уехать было довольно много, мне пришлось искать своего «извозчика» в третьем ряду на Бульварном кольце. Хорошо, что было воскресенье и довольно раннее утро, иначе вряд ли бы случилось то, что случилось.
Уже усаживаясь на заднее сидение довольно потрёпанной «реношки», краем глаза я заметил слева какое-то движение. Мозг отказался воспринять моментально возникшую ассоциацию – пустыня Техаса и перекати-поле. Какой к чёрту Техас в поздневесенней сонной Москве? Наверное, бессонная ночь и безудержные танцы давали о себе знать.
Движение странного предмета, всё больше и больше похожего на перекати-поле, ускорялось и имело целью, видимо, мою скромную персону. В момент, когда я всё-таки уселся в душную, ароматизированную автоёлочкой кабину, этот странный предмет влетел следом за мной в салон и приземлился на сидение рядом.
– Командир, погнали! – завопил предмет. Водитель, скорее всего, ничего не понял, но подчинился и рванул с места, насколько хватило сил измученной «лошадки».
Я же сидел как замороженный. Что это вообще было-то?
– Короче, молчи! – прошипело существо и внезапно прыгнуло на спинку сиденья, чтобы посмотреть в заднее окно. Невольно я тоже повернулся и увидел, что нас безуспешно пытается догнать огромный охранник с резиновой дубинкой, бежавшего с противоположной стороны Бульварного кольца, но нас догнать уже не смог. Говорю же, днём при дичайшем столичном трафике это было бы невозможно.
И тут как раз я рассмотрел чудовище, которое вернулось на сидение и тоже воззрилось на меня. Это была огромная – раза в два больше обычной буханки хлеба – чумазая булка с румяными боками, перевязанная грязной тряпочкой. При этом у существа были глаза, вернее, один, в виде черносливины, какое-то подобие носа пипкой и маленькую щель рта. И всё это чудо офигенно пахло! Словно я у бабушки в детстве оказался, когда она решила пирожков напечь.
Голова слегка закружилась от аромата свежей выпечки. Я понял, что давно не ел. Живот громко заурчал.
– И этот туда же! – заворчала булка. – Даже не думай!
– Ты кто? – наконец шёпотом выдавил я.
– Тот же вопрос могу задать тебе! – огрызнулся нежданный попутчик. – Ты сказки в детстве не читал? Колобок я!
Я покосился в зеркало дальнего вида, пытаясь понять, что же думает об этом всём водитель. Тот опасливо поглядывал в мою сторону, но молчал. Видимо, думал, что у меня раздвоение личности. Я склонялся в ту же сторону. Какой ещё Колобок из сказки? Что за бред?
Снова взглянул на сказочный хлеб и чуть не подскочил – Колобок стал обычной пыльной булкой. Глаза и прочие части лица пропали, осталась лишь тряпочка в горошек, повязанная вокруг. Он словно впал в спячку. И при этом перестал соблазнительно вонять свежей выпечкой. Я осторожно пощупал его. Хлеб как хлеб. Ну ок, запихнул чудо чудное в рюкзак, буду дома разбираться со своими глюками.
Глава 2. Интервью.
– Поставил свою запись? – в сотый раз переспросил Колобок, вышедший из коматоза. – Камеру настроил?
– Поставил, настроил, успокойся! – я пытался приспособить микрофон-петличку рядом с гостем. К нему цеплять было некуда, только на повязку в горошек, но Колобок был решительно против. Лучше б он дрых до самого начала.
– Ну и бардак у тебя! – непрерывно крутился он, разглядывая мою небольшую комнатку в общежитии. Хорошо, что сосед свалил на выходные к своей девушке. Он точно меня бы за неадеквата принял.
– Ой, заткнись, – перешёл я на понятный Колобку диалект. – Ты хочешь стать звездой или нет?
– А ты прямо великий продюсер, я смотрю…
– Я – будущий журналист, а пока практикуюсь в блогерстве, – получилось немного хвастливо, да он другого и не заслуживает. Багетина неблагодарная!
– А, ну блогер, да… – протянул Колобок. – Звучит круто!
– Где ты таких слов нахватался? У бабки с дедкой? – удивился я. И тут же спохватился. – Стоп! Не отвечай, включаю запись.
Я проверил, что запись идёт. Убедился, что звук пишется. Отлично, погнали.
***
– Расскажи о себе. Где твой дом и действительно ли тебя испекли из того, что «по амбарам намели, по сусекам наскребли»?
– Ой, этих сказочников надо всех подвергать жёсткой цензуре, – немного наморщил нос-пипку Колобок. – Прохиндеи! Жулики! Короче, рассказываю, как дело было.
Дед с бабкой вовсе и не дед с бабкой. Пекла меня многодетная мамаша. Там было то ли пять, то ли семь детей, я так и не успел посчитать. И все девки! Там в доме из мужиков только задолбанный папаша и кот. И вся эта свора разновозрастных девчонок мяла мне бока. Надо отдать должное, тесто получилось отличное. Муки, яиц, масла не пожалели. Месили по очереди. Пока обратно тесто мамаше вернулось, вымесили на славу. Потом я подошёл, в духовке испёкся…
– Минуточку! Так ты не из сказочного мира?
– Если и из сказочного, то там стопудово братья Гримм поработали – чем дальше, тем страшнее. Короче, испекли меня в районе Выхино, чтобы тебе понятнее было. Там есть хрущёвки, которые реиновации-фиговации ждут, ну вот там, ага. Получился я на славу – красивый да румяный, глаз не оторвать! А душистый да мягкий… Залюбуешься! Младшая трёхлетка глаза из чернослива сделала, нос и рот вылепила. Поэтому я сразу красивым был. Это сейчас уже не тот, а вот вчера…
Колобок вздохнул и немного помолчал.
– Короче… Я как из духовки на тарелку вывалился, глаза приоткрыл, все девчонки с визгами разбежались. Я испугался и прямо такой, неостывший ещё, на пол упал и покатился, куда глаза глядят. Мамаша огромное полотенце схватила и давай за мной гоняться по всей квартире. Ну там особо не погоняешься, конечно. Вещей навалом, все углы коробками заставлены, семья к переезду готовится, наверное. Девки орут, мамаша матерится, кот на люстру запрыгнул. Папаша сидит ржёт. Блаженный какой-то.
Короче, я в форточку и сиганул. Благо, первый этаж, а сетка москитная дрябленькая оказалась совсем. Я вместе с ней и вывалился прямо в кучу прошлогодних листьев, которую дворник третий день убрать не мог, скотина.
– Э-э-э…
– Не спрашивай, откуда я это всё знаю. Просто в голове. Я вообще весь целиком сплошная голова, хоть и из теста.Не торопи меня, дальше расскажу, понятнее станет.
Короче, вывалился я в кучу, а тут и дворник. Я испугался, перенервничал, а этот хитрец сразу почувствовал. Ты, наверное, заметил, что, когда я на эмоциях, начинаю ужасно вонять хлебом.
Я кивнул. Бурчание в животе подтвердило мой ответ. Колобок недовольно хмыкнул и продолжил:
– Так вот, я снова развонялся. А тут то ли киргиз, то ли узбек, я в вас, людях, слабо разбираюсь. Заметил только узкие глаза, оттопыренные уши и передние зубы торчком. Ну вылитый заяц! И лапки передние так потирает, мол, ща пожру на халяву.
Я впал в состояние аффекта и как заору:
«Остановите! Остановите! Вите надо выйти!
Остановите! Остановите! Вите надо выйти!
Остановите! Остановите! Вите надо выйти!»
Дворник аж слюной поперхнулся, когда увидел оруще-поющую булку. Что-то забормотал про шайтана, начал меня своей метлой тыкать. А я всё ору, но откатываться подальше от этого психа не забываю.
Тут в окно начали верещать мои малолетние родительницы-изготовительницы. Мол, что это такое, это их каравай, да на него рот не разевай. Пока они с дворником переругивались, я свалил из двора и покатился подальше от этого дурдома.
– А как же ты оказался в центре города? На метро приехал?
– Ага, как же, – чуть ли не плюнул со злости Колобок. – На меня тут же напали ворóны! Выклевали левый глаз, по башке надавали своими тупыми клювами. Да, уже повторяюсь, у меня же везде голова, куда они ещё могут долбать? Короче, я снова развонялся от страха, и это только ухудшило моё положение. Никто из прохожих и не думал мне помочь. Прикинь, как это со стороны выглядело – стая ворон клюют грязную булку. Что такого-то?
Спасение пришло в последний момент. Та мамаша, которая лепила моё бренное тело, всё-таки погналась за мной, пока её девчонки ругались с зайцеподобным дворником. Она распугала орущих птиц и подхватила меня на руки. Потом вернулась во двор, уселась на скамейку и осмотрела раны. Я всё ещё переживал, поэтому она наверняка чувствовала этот опасный для меня булочный запах.
Я наконец рассмотрел спасительницу. Да и не тётка она, хоть и явно задолбанная. Красивая, скажу тебе, женщина. Прямо вот в сказку её – русая коса, глазищи – во!
«Мда, – сказала она, – такого тебя есть уже и не хочется. Без глаза, грязный весь, ещё и болтун».
«Тебя не удивляет вот это всё? – поразился я. – Ну как бы Колобок и Выхино…»
«А тебя не удивляет, что ты это всё уже знаешь? – криво усмехнулась мамаша. – Когда хозяйка месит тесто, говорила моя бабка, царствие ей небесное, то вкладывает в него свою душу. А к душе уже прикладывается и опыт, и мысли, и переживания. Представь, мы тебя во сколько рук месили? И каждая всё это в тебя вложила. Так что совершенно неудивительно, что и мысли у тебя путаются, и сам ты какой-то несуразный».
«Это я-то несуразный?! – возмутился я и начал вырываться. – А ну, пусти меня!»
«Погоди, я тебе хоть глаз замотаю, а то страшненький уж больно… – и она достала вот эту самую повязку, круто её намотала на отсутствующий глаз. – Ты как пират, очень красивый и немного лихой!»
«Окей, я погнал, – невежливо попрощался я и укатился из двора в другую сторону. – Чао-какао!»
– То есть ты словно человечек вýду? Тебя слепили и оживили?
– Ох, ну ты и чудик! Я же тебе говорю – все, кто теста касался, передал мне свою душу и воспоминания. Поэтому я всё и знаю. И про Выхино, и про метро, и ещё много чего. Кстати, потом я в метро всё-таки попал. Решил добраться до Красной площади, пока меня не съели. То, что это рано или поздно произойдёт, я не сомневался. Мне надо было успеть сделать всего как можно больше. И быстрее.
Поэтому я аккуратно между ногами пассажиров закатился в метро. В толпе особо не привлёк внимания, тихонько забился под сидение и доехал до Кузнецкого моста. Оттуда планировал подворотнями добраться до Красной площади, но не тут-то было. Только выкатился из подземки, как на меня что-то упало и стало темно. Затем меня схватили и куда-то потащили. Я заорал как резаный, но это было бесполезно. Я слышал лишь шепелявое бормотание: «Шечаш меня покормят, шечаш я буду кушац…» – и воняло, ужасно воняло.
И, как назло, я тоже ужасно развонялся, что было очень некстати.
Короче, это был бездомный. Проще говоря, бомжара. Грязный, бородатый и голодный как волк. А я смотрю на него одним глазом, боюсь и воняю всё сильнее. А у этого субчика аж слюни по нечёсаной серой бороде потекли.
В приступе паники и безысходности я истерично заорал:
«Я съел деда! Я окей! Я! Я! Я!
Я съел деда! О да!
Не поверишь! Я окей!
Я съел деда! Я! Я! Я!»
Глаза бомжа почти вывалились из орбит. Сольного выступления от пыльного каравая он вряд ли ожидал – так и застыл на месте с протянутой ко мне грязной рукой с чёрными ногтями. Я продолжал орать непонятный текст, рождающийся в моей голове. Бородач отмер и начал креститься. Затем вскочил и бросился бежать, сталкиваясь с проходившими мимо туристами, которые не упускали случая пощёлкать фотоаппаратами.
Я замолчал, отдышался и осмотрелся. Ого, да я у Лубянки. Через дорогу здание ФСБ, слева «Детский мир». Бывший. Значит, я где-то недалеко от Красной площади. Краем глаза я увидел молодого человека с тремя вытуторованнными шестёрками на лбу. Видимо, орущая булка его особо не удивила, но при этом, поглядывая на меня, он начал что-то тыкать в айфоне, словно записывая за мной. Да и фиг с ним. Просто я решил подобру-поздорову свалить оттуда.
До пешеходной Никольской я добрался без приключений. Но в самом начале улицы меня заметил охранник какой-то кальянной. Это я по амбре уже понял. Медведеобразный чувак в чёрной форме с дубинкой – ты, кстати, его видел на Бульварном – лихо упаковал меня в вонючий контейнер где-то в дальней подсобке. Меня! В помойку! Это было ужасно!
Я потом уже понял, что он принял меня за мусор. Меня! За мусор! Короче, я ему внешний вид заведения портил, он меня и загрёб. И я остаток дня и часть ночи проторчал в контейнере с помоями. Что я только не передумал за это время! И о смысле жизни, о глобальном потеплении, искусственном разуме, чипировании и инопланетянах, новой коллекции Лего, дырявых джинсах, фитнесе, ботоксе, прокачивании инстаграма и куче прочей галиматьи, которая была практически влита в мою бедную поклёванную голову. Поначалу я пытался стучать в крышку, чтобы меня выпустили, но вряд ли кто-то слышал за грохотом музыки из общего зала кальянной. Тогда я успокоился и впал в спячку. Я так отдыхаю после нервного истощения, ты в такси как раз видел.
Когда я проснулся, ничего особо не изменилось. Стояла тишина и всё вокруг воняло. Копошась в куче мусора, услышал, как позвякивают какие-то банки о стенки контейнера. Тогда я начал покачиваться, чтобы удары составили более-менее приличный бит, вошёл в ритм и запел:
«Жил-был на свете Антон Городецкий,
Бросила жена, он грустил не по-детски.
Пошёл к колдунье: «А ну-ка наколдуй мне!»
«Легко, мой хороший,
Только хлопну в ладоши –
И жена вернётся,
От того отвернётся,
И маленькая жизнь внутри неё оборвётся…»
Я прямо увлёкся – песня длинная. И уже на последнем куплете: «И треснул мир напополам…» – меня извлекли из моего плена.
«Ну и чучело...» – произнёс тот самый громила-охранник, разглядывая меня. От долгого тухлого сидения в контейнере я маленько рассердился, ну и выдал:
«Кто-кто? Конь в пальто!» – и тут же оказался на полу. Разумеется, от удара и неожиданности испугался и развонялся.
«Да ты Колобок, что ли? – радостно взревел мужик. Судя по всему, его интеллект недалеко от детского ушёл, вот он сразу сказку и вспомнил. Наверняка охранник почувствовал густой булочный запах, поскольку ухмыльнулся и потянул свои лапы ко мне. – А ну-ка, стоять! От меня точно не уйдёшь!»
Я попятился и уткнулся макушкой в вышеупомянутый контейнер. Справа была стена, слева какая-то куча хлама, впереди нависал надо мной тупой медведеобразный мужик, готовый сожрать меня здесь и сейчас. Я залепетал, с ужасом глядя в его голодные, маленькие на огромном небритом лице глазюки:
«Короче, я это… От бабушки, тьфу! От мамаши с дочками ушёл! Я от дворника с большими… этими… зубами ушёл! Я от бомжа ушёл! И от тебя, медведь, уйду!»
«Ага! Ты ещё это… песенку спой! – осклабился мужик и схватил меня. – Про белого бычка!»
Не знаю, что на меня нашло, но я изо всех сил завопил прямо в щетину охранника:
«А-а! Обезьяны, бегемоты!
А-а! Крокодилы, кашалоты!
А-а! И зелёный попугай!
А-а! И зелёный попугай!!!»
И внезапно снова шлёпнулся на пол.
«Ах ты скотина! – обиженно взревел обидчик. – Это моя любимая песенка! И ты её портишь! Ну держись, падла!»
Он рванул резиновую дубинку с пояса и с размаху приложил её прямо в то место, куда я только что упал. До меня дошло, что попахивает реальной шизой, а то и чем похуже, и рванул что есть мочи прямо между колонноподобных ног безумца в приоткрытую дверь. Ничего не замечая вокруг, я катился на выход, сквозь какие-то подсобки и служебные помещения. Лишь бы подальше отсюда.
Вылетел на улицу и понял, что уже темно, ночь. Немного замешкался, пока соображал, куда податься. А этот гориллоид тут как тут. Выскочил из кальянной, дубинкой машет: «Стоять, я сказал! Не то хуже будет!»
Да куда уж хуже? Сейчас как даст по башке этой штукой, тут конец мне и придёт. А я и так сплошная башка – поэтому от меня вообще ничего не останется. Даже чтобы сожрать.
Я чудом избежал удара и рванул куда-то в сторону Этот чудик побежал следом. Мы пронеслись по Лубянской площади и дальше, на Большую Лубянку. Кажется, погоня длилась вечность, потому что за это время уже рассвело… Короче, дальше ты знаешь.
***
Колобок выглядел уставшим и несчастным. В воздухе витали чудные ароматы из детства, он явно нервничал и переживал. Но для меня происходило какое-то волшебство! Я чувствовал себя котом Шрёдингера – я был и не был здесь. Был и не был самим собой. Словно парил между сном и явью.
Ну и ладно! Раз пошла такая пьянка, а реальность смешалась с какой-то немыслимой фантазией:
– Слушай, а погнали на Красную площадь? – вдруг предложил я. Колобок недоверчиво посмотрел на меня уцелевшей черносливиной. – Я серьёзно. Ты же хотел!
– И ты меня не съешь?
– Пока песенку не споёшь, не съем, – засмеялся я, но внезапно громко заурчал живот. Я покраснел и виновато посмотрел на гостя. – Но что-нибудь закинуть в себя явно надо. И кофе. Побольше. Я всю ночь не спал.
Глава 3. Красная площадь.
Я стоял посреди Красной площади с огромным стаканом кофе в одной руке и селфи-палкой в другой и вёл стрим на своём сайте в ютубе:
– Кто не верит в сказки, сейчас обломается. Эй, друг, ты мне песню обещал! У нас с тобой уже двадцать тысяч просмотров интервью и куча репостов, ты становишься звездой! Зрители ждут!
Из рюкзака за моей спиной высунулась булочная одноглазая физиономия, всё ещё под впечатлением от того, что мечта посмотреть на Красную площадь вопреки всему сбылась. Я направил фронтальную камеру на Колобка и увидел, как полетели лайки и комменты. Усмехнулся про себя, прикидывая размер куша от рекламодателей.
– Ну что? Начинай! – и Колобок затянул с бэк-вокалом в моём лице:
«Замыкая круг, ты назад посмотришь вдруг,
Там увидишь в окнах свет, сияющий нам вслед.
Пусть идут дожди, прошлых бед от них не жди,
Камни пройденных дорог сумел пробить росток.»
– Спасибо, Колобок! – сказал я и сел прямо на бордюр неподалёку от Мавзолея. Поставил рядом стаканчик, снял рюкзак, не прерывая стрима, достал из него огромную булку и с аппетитом откусил.
«Ты сожрал Колобка?»
«Как ты можешь? Людоед!!!»
«Так его! Нефиг петь на Красной площади!»
«Сдохни, тварь!»
Я глубоко вздохнул, читая комментарии от зрителей трансляции.
– Кто не понял, это бигмак, – я продемонстрировал коробочку от булки с начинкой из пары котлет и сыра. – Колобок в целости и сохранности…
«Красава!»
«Слава Колобку!»
«Охренеть, он живой!»
«Сдохни, тварь!»
Тот снова вылез из рюкзака и уставился в камеру:
– Я хочу сделать заявление.
– Самое время, – согласился я.
– Короче, я изо всех сил провоцировал своего нового друга, не побоюсь этого слова. Но он не повёлся и не съел меня. Кстати, а как тебя зовут? Ты ж мне так и не сказал… – вдруг спросил он меня. Я подмигнул:
– Слава Лисичкин-Сестричкин…
В рассказе использованы фрагменты из:
ESTRADARADA - Вите надо выйти
Моргенштерн - Я съел деда
Уматурман - Ночной дозор (OST К/Ф "Ночной дозор")
Ким Ю., Рыбников А. - Песня Красной шапочки (OST к/ф "Про Красную шапочку")
Крис Кельми (музыка) и Маргарита Пушкина (слова) - Замыкая круг
Иллюстрация - Никита Карасёв
Больше интересных статей здесь: Забавное.
Источник статьи: Интервью с Колобком.