Продолжение сборника авиационных историй с ныне неработающего сайта Flightsim.krsk.ru. Эти велосипеды 1998-2000 года выпуска. С тех пор прошла целая эпоха, и многое из того, что тогда казалось в порядке вещей, сегодня звучит очень необычно. Тем интереснее окунуться в атмосферу тех лет. Почувствуйте дух времени, которое нас покинуло.
Конечно, нарративы, на то они и нарративы, что совершенно неизвестно, происходили ли эти события на самом деле, или все, от начала до конца, выдумано рассказчиком.
Орфография источника сохранена. Убрана ненормативная лексика и заменена нормальными словами.
Наслаждайтесь просмотром!
Однажды я летел в командировку из Москвы в Санкт-Петербург на самолете ТУ-154 доблестной авиакомпании Пулково. Бизнес-класс. Есть довольно много людей. Сервис отличный. Серьезно. Кто летал - знает. Но так как полет всего 50-55 минут, то лить начинают, как только самолет отрывается от земли. И закуски всех видов также раздаются. Икра есть, красная рыба. Раскрывается душа. И надо сказать, что в Шереметьево-1 я прибыл заблаговременно (время не рассчитывал) и, чтобы не томиться в ожидании, начал готовиться к полету в баре заранее. Итак, когда напитки раздавали на борту, он был уже в довольно конгруэнтном состоянии. А добавить еще на борт, меня поразила навязчивая идея - увидеть из кабины, как происходит посадка. Романтика, я думаю. Всевозможные кнопки, рычаги, пейзажи с высоты птичьего полета. Вечный двигатель и все такое. С этим предложением иду к ближайшей бортпроводнице, признаюсь в любви к отечественной гражданской авиации, горюю, всю жизнь мечтал о посадке самолетов, но не довелось, хочу посмотреть на этот процесс хотя бы издалека краем глаза, со своей стороны, обещаю не вмешиваться в действия экипажа и хранить полную тишину, чтобы в случае чего не попало в воздух или в этот черный ящик, который потом обычно найдены на земле. Ну она, ессно, прорывается к такому пониманию ситуации и откровению (лицо мое в тот момент, находясь под влиянием б/у, действительно, наверное, было искренним), она идет к экипажу, объясняет развертывание и, к моему большому удивлению, дает мне положительный ответ. Я с гордостью вошел в кабину и уселся на освободившееся место члена экипажа. Через 5 минут самолет начал снижаться. Пилотировал его совсем молодой человек на левом сиденье, а на правом сидел седовласый капитан, он не управлял самолетом, но вальяжно сидя в кресле, молодой пилот регулярно давал советы. Он, бедняга, явно почему-то сильно переживал, с него градом лил пот, а руки мертвой хваткой вцепились в руль. Реплики седовласого капитана были примерно такими: «Саша, чего ты хватаешься за штурвал? Не рви. Мягче, ровнее. Разве ты не видишь, где холм? Саша, опусти, там уже полоса. Саша, брось шасси, не забудь. Саша, хлопай. Мягче. Ну и куда ты едешь с такой скоростью? Осевое где? Пойдем немного левее, разве ты не видишь центральную линию? Как это. Снизьте скорость еще больше. Мы все пересекаем черту, давайте немного вздернем носы. Ну, вот, вот... "Наконец, самолет плавно касается взлетно-посадочной полосы, тормозит, и тут, под аплодисменты всего экипажа, я слышу фразу, которая, если бы не мое конгруэнтное состояние, Капитан хлопает молодого пилота по плечу и говорит: "Молодец, Саша! ПОЗДРАВЛЯЕМ С ВАШЕЙ ПЕРВОЙ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ПОСАДКОЙ! Вот для чего тренируются наши пилоты. У нас не хватает денег, чтобы запускать для этого пустые самолеты Но после этого случая я больше не боюсь летать и верю в судьбу.
***
Была и такая байка - мой родственник служил севернее города Серова, и на их стороне эта история передавалась из поколения в поколение.
Часть 1.
Летел как-то Ан-2 (который - вышестоящему начальству - читай за водку) Недалеко - по тундре за 100 верст. Экипаж уже не раз ездил по этому маршруту, хорошо знал дорогу, в карте не нуждался - и не брал. И еще две особенности: Ан-2 был развален, видимо только для полетов за водкой в ПМУ и использовался. Вообще альтиметры на нем в жизни не работали, о наличии радиосвязи история умалчивает. Вторая особенность - это было осенью, перед самым снегом. Погода нестабильная... В общем долетели без проблем. Обратно летели при сильном встречном ветре по маршруту (важная деталь - ветер усилился после взлета). Появилась облачность - пришлось подняться выше. По времени вроде как пора прилетать - упали, вышли из-под облаков, летят и таятся - такого пейзажа в этих местах еще не видели - речка не маленькая, а по берегам лес ! (на самом деле это должна была быть тундра). Сбавили скорость почти до посадочной, летят по реке (благо по пути) и пытаются сориентироваться. Вдруг видят - на берегу реки стоит палатка. Такой красивый - оранжевый, с тентом... Решили спуститься - посмотреть получше.
Часть 2.
Вылезли из-под перевернутого самолета - ходят - ничего не понимают. Стали бродить вокруг - течет ручей, растет карликовый лес и огромный (есть такие на севере, я сам видел) подосиновик на берегу. Оранжевые вот такие, с палаткой... А впереди по пути, метрах в 300, всем известный забор из колючек, такой же вокруг аэропорта...
***
Стоим на «временной» в Шереметьево, ждем разрешения взять «исполнительную» и смотрим, как итальянец заходит на посадку на DC-9. Он постоянно перескакивает через слайд. Служащий итальянцу в сотый раз: "Ты за пропускной пропуск! Ты над глиссадой!" (ю и ебав глиссада - ты над глиссадой), а итальянец тот же - мчится над глиссадой. После очередной диспетчерской "ты и ебав глиссада" - наш босс нажимает на кнопку и посылает: "Да он ебав этот глиссада !»
***
Стоим на «временной» в Шереметьево, ждем разрешения взять «исполнительную» и смотрим, как итальянец заходит на посадку на DC-9. Он постоянно перескакивает через слайд. Служащий итальянцу в сотый раз: "Ты за пропускной пропуск! Ты над глиссадой!" (ю и ебав глиссада - ты над глиссадой), а итальянец тот же - мчится над глиссадой. После очередной диспетчерской "ты и ебав глиссада" - наш босс нажимает на кнопку и посылает: "Да он ебав этот глиссада !»
***
Аэрофлот, 1988 год. Летим дополнительным рейсом в Норильск на Ту-154. Теперь надо представить, что такое полет в Норильск осенью, когда все возвращаются с юга. Вместо 180 пассажиров это как минимум 360, т.е каждая мама держит на коленях ребенка, а то и двоих. Наш бригадир был шлюхой. Короче говоря, она подралась с одной из наших бортпроводниц. Он говорит, что я могу делать все, что ты захочешь во время полета, и мне за это ничего не будет. И ему нравится пытаться дразнить ее. Знай, что она шутница. В общем, она берет микрофон и объявляет: - Уважаемые пассажиры, мы вошли в зону повышенной радиации. Пожалуйста, снимите подголовники с сидений и положите их себе на голову.
Обратите внимание: Байки из совдепа, Гендерный признак.
Если помните, в то время подголовники стульев были тряпичными и сшитыми в виде «штанов». И как только она сделала это объявление, дверца вагона открывается, командир выходит, как говорится, размять ноги. Открывает шторы и... Немая сцена. Весь салон сидит в шортах на голове, некоторые залезли туда с детьми. Командир задергивает шторы, тихо поворачивается к нам. И у нас, и у него слезы на глазах от сдерживаемого смеха. Затем он машет рукой и идет в кабину. Ведь бригадира после этого уволили.***
Именно на одном из учебных аэродромов проходило летное обучение (то есть начальная подготовка) следующее поколение курсантов одного из авиационных училищ. Надо сказать, что процесс обучения курсантов летному делу – процесс творческий, одновременно невероятно яркий, полный невероятных шуток, основанных на невероятной серьезности процесса, с одной стороны, и неисчерпаемый источник анекдотических ситуаций, с другой другой.
Так что, даже если курсанта на земле готовят на "пятерку", - в воздухе (поначалу, конечно) он все равно лузер, ибо воздушная обстановка диктует свои законы. Задача инструктора – свести к минимуму время, необходимое курсанту для преодоления «эффекта отечности» и начала более-менее ясно мыслить в полете.
Короче вот такая история. Инструктор (весьма темпераментный) попал в группу курсантов из очень близкой (по нынешним меркам, зарубежной страны), которые очень медленно постигают воздухоплавание. При этом инструктор, недавно пришедший с истребителей и обучавший первокурсников, еще не освоился в кабине нового для него самолета (что, в принципе, не проблема для рядового летчика, настоящего Пилот все равно делает свою работу правильно в конце - инстинкт, наверное). Так что этот день был явно не его, "притормозивший" курсант его явно бесил, он как обычно не следил за лексикой, и при этом постоянно путал кнопки на руле. Надо сказать, что в самолете на штурвале у пилотов две кнопки рядом: одна для радиосвязи с БД - РП (да и со всеми остальными тоже), а другая - для разговоров в экипаже, называется СПУ - переговорное устройство для самолетов. Все, что говорят в кабине, слышит только экипаж, а прочие разговоры типа "разрешите взлет", "до первых 300" и так далее, слышит любой, у кого включено радио и настроена эта частота. Кроме того, на стартовой площадке, где как обычно курсанты, инструкторы, обслуживающий персонал и прочие люди аэропорта курят, стоя в очереди, установлен громкоговоритель а-ля "В бой идут одни старики", чтобы чувствовалась атмосфера, так сказать плюс на столе (как и в машине) у командира полка то же самое, как и у оперативного дежурного, диспетчера авиаузла, начальника связи, группы объективного управления, лысого черта, и и так далее и тому подобное, не считая тех, кто же в это время от времён великого и могучего бороздит просторы воздушного океана.
Так что не знаю, что там было в полете, но мы, сидя на стартовой площадке, слышали это так (почти дословно):
Руководитель полетов (RP): - 645-й, заход на посадку разрешен
Курсант (К) - 645., понял, выполняет
Инструктор (я) – «ваша мама, поверни направо, не налево, совсем, что ли, обалдел? Завтра, тля, будешь прыгать на мой анализ».
РП: - 645-й, не путай кнопки!
И: - Мы просим прощения.
К: - 645., на четвертом
РП: Сделай это.
И: - Ты шасси уронил, ты что, мухтар выкопал?
РП: - Не путайте кнопки!
Я: Черт...
К: – 645 готов к посадке.
РП: - Посадка разрешена.
К: Понял.
И: - Кто понял? Ты понял это? Куда ты, дивизия твоя, нашивка вон там!!! За высохой, смотри, тля, всех до матери убьешь!!!
РП: 645-й, не путайте кнопки, сколько можно?!
И: -...
В этот момент то ли РП отчаялся наставить босса на истинный путь, то ли он почувствовал себя подавленным ситуацией, короче, он уже не мешает (приземление все-таки), а мы все, возбужденные от радости, смотрим на доску который приземлился и снова вырулил на взлет, перемешанный с докладами других экипажей, слушаем дальше:
И: - Что у меня с головой, братское чувырло, бред! Только попробуй меня, как в тот раз, после взлета, вместо уборки шасси, переведи двигатели на малый газ, я тебя прикончу, е-ке-ле-ме-не!
...Аэропорт умирает от смеха...
И: - Ты мама моя, ну куда ты идешь на раздевание без отчета?! Спроси, разгадай свой!
К: - 645., директор.
РП (со вздохом): - Разрешено.
И: - Сил моих больше нет! Ну, ты попробуй, научись теперь, я тебя завтра отпущу к твоей чертовой бабе, тебе придется зубрить методичку ночью, пока не кончишь...
К: - 645., к старту готов.
РП: - 645., взлет разрешен.
...Аэропорт затаил дыхание... Борт как-то почти не отрывается от земли и прячется за деревьями, как будто они неохотно набирают высоту. Несколько секунд тишины...
РП: - 645., ты почему-то низко поставил... Пауза... И коллапс:
И: - О, твоя мать! Береговая охрана! Нельзя отвлекаться ни на секунду! Ничего себе, тля, БЕЗ ХЛОПКОВ взлетела. НО, НИКТО НЕ ЗАМЕЧАЛ!!!
***
История произошла летом 1995 года. Проходим, то есть летную практику (учился на штурмана) в неком городе Скаловск... Полет простой... Из одного поселка в другой, везут пара теток... Генерал, скука. Плохо только одно - ночуем в деревне, а утром возвращаемся пустыми (Совок - одним словом). Мы возвращаем. Время 05:00. Охота на сон - не могу передать. А тут туман - ни черта не видно. В основном происходит следующее: (диалоги укорачиваются, ключевые моменты оставляются)
Командир бригады (С)
- Диспетчеру (Д): "Рейс 12014 - Скаловск. Ориентировка потеряна."
D (сонный голос): «Визуально ориентируйтесь на местность."
Мы спускаемся.
К: "Борд - на Скаловск. Шоссе какое-то."
Д: "Поезжай на эту трассу. Топлива все равно не хватит, утром прокатят - взлетай".
К. Да. Садись."
Сели, потом вышли, стоим, курим, ругаемся. Туман вокруг. Ничего не видно. Есть некоторый шум от тумана. Буквально через десяток секунд из тумана вылетает битая «копейка», задевает первый столб и летит в кювет. Мы стоим с недокуренными сигаретами и открытыми ртами. Из «копейки» сложно выйти, видно, что он человек всесторонне развитый. Та же жертва, видимо, не подозревает, во что врезалась, и сразу бросается к (К):
- "Ты, черт возьми, такой-то, ты должен мне, черт возьми, деньги....."
(К) задумчиво смотрит за этого парня в самолете. Мужчина оборачивается. Тихая сцена. Мужчина медленно садится на землю. Еще ничего нет. Потом разговорились и подкинули Володе (так звали потерпевшего) идею объяснить жене, где и как он разбил машину.
***
Взлетает экипаж транспортного самолета Ан-26. Они едут своим поездом. Облачность низкая. Поезд только под облаками. Они летают.
Внезапно навстречу летит ТРАКТОР! Ребята только вышли. В эфире: «Трактор, я тебя вижу, расходимся по левой стороне».
С земли индикация: «Сменить эшелон». Поднимитесь выше (над облаками).
И что они видят - Это трактор МИ-10, тянущий на подвеске.
***
История произошла с молодым человеком, который работал корреспондентом не самой популярной в Москве газеты, назовем его просто корреспондентом. Как-то редакция отправила его в Сибирь, в глушь, в командировку «по письму читателя». Место было такое, что, как говорится, летать можно только на самолете. И только из Новосибирска. Совершив все свои командировки, наш корреспондент возвращается в местный аэропорт, чтобы вылететь в Новосибирск.
Особо следует сказать об аэропорте. Представьте себе сарай на краю поляны, возле которого развевается на ветру полосатая «сетка», а рядом стоит одинокая ветхая кукуруза — таким был аэродром. Побродив по полю, побродив по одинокому, стоявшему пустому кукурузному полю, корреспондент зашел в сарай узнать, когда прилетит самолет и тому подобные мелочи (надо сказать, билет у него был в руках, и ничего не осталось до указанного в нем времени отправления).
В амбаре был своего рода бар с барменом за барной стойкой и одиноким посетителем, небритым лицом неопределенного вида. Когда корреспондент не мог найти никого из сотрудников в аэропорту, он неизбежно оказывался в баре. Удивительно, но там нашлись вполне условные напитки, а после второго у корреспондента уже была приятная беседа с небритым человеком, который оказался вполне приличным парнем. Мы выпили вместе, посмотрели еще, поговорили о местной жизни. После очередной выпивки новый друг спрашивает корреспондента: «Вы пассажир? А потом они улетели, мне еще вернуться до темноты»...
Корреспондента ужаснула перспектива лететь с пьяным пилотом на разбитом самолете, но что делать?
Без проблем погрузились, взлетели, полетели. Самолет летит низко, корреспондент прислоняется к иллюминатору и любуется красотой пейзажа.
Это продолжается около получаса. Пилот поворачивается к корреспонденту и весело ему что-то кричит. За ужасающим шумом двигателя слова неразборчивы, но корреспонденту кажется, что пилот хочет привлечь внимание к местным красотам.
«Да-да, — отвечает корреспондент, — очень красиво!»
Пилот снова что-то кричит.
"Просто великолепно!" - отвечает корреспондент.
В этот момент вдруг становится совершенно тихо. Корреспондент понимает, что двигатель остановился, и сейчас они упадут с трехсотметровой высоты на землю.
Так вот, - говорит корреспондент, - то, что хотел мне сказать пилот, что двигатель работает!
Слышен голос пилота:
«У вас есть спички? У меня закончились»...
«Конечно, — думает корреспондент, лихорадочно вытаскивая из кармана коробочки, — перед смертью пару затяжек не повредит»...
Он передает спички летчику, зажигает их, возвращает спички, поворачивается к пульту управления, поворачивает тумблер, после чего снова раздается шум работающего двигателя, и самолет летит, как ни в чем не бывало.
Корреспондент утверждает, что с тех пор он всегда носит с собой два коробка спичек.
Спасибо за внимание!
Больше интересных статей здесь: Забавное.
Источник статьи: Авиационные байки.