В субботу Николаич опять дежурил. Это было уже третье его дежурство с начала месяца, и доктор слегка притомился.
Был сезон отпусков. Врачей не хватало. А пациент, как обычно, шёл непрерывным потоком, страдал за дверью, заглядывал в приоткрытый кабинет, мешался в коридоре и скандалил в регистратуре.
Николаич трудился как молотобоец, не жалея сил на благо болезных граждан, но четыре острых пульпита подряд его доканали.
Он выпроводил очередного пролеченного страдальца, схватил со стола первую попавшуюся историю болезни и, сделав серьёзное лицо, рванул в сторону кабинета рентгенологии. Николаичу срочно требовалось отдохновение, а сразу за рентгеном в поликлинике располагалась незаметная глазу мелкая кладовка, которую персонал, при молчаливом попустительстве заведующего использовал в качестве курилки.
Но не успел Николаич приткнуться на старую колченогую тумбочку, не успел чиркнуть зажигалкой, вдохнуть божественно вонючий сигаретный дух, как следом за ним, споткнувшись об порог и оставив в коридоре тапок, в курилку упала Люска.
Глаза на бескровном лице новенькой регистраторши были как столовые ложки на парадной скатерти — огромные, блестящие и неподвижные. Люська широко открывала рот и силилась выдавить из себя хоть какой-то звук, но выходило у неё лишь невнятное шипение и бульканье.
Тогда доктор ловко всунул ей в губы задымившуюся, наконец, сигарету. Люська вдохнула дыму, закашлялась и обретя дар речи, прохрипела:
— Там внизу пациент. Он это... Того... Он из тюрьмы вышел. Позавчера. Говорит, восемь лет сидел. За убийство. А теперь у него зуб болит. Он ножом угрожает. И кулаком... бухает по стойке регистрации. — Ой, доктор!... — внезапно заголосила Люська, — Чего делать-то? Я его до вас проводила... И сказала, что вы его сейчас примете. Он... агрессивный... и рычит... громко. И стонет...
Николаич, успевший под Люськины причитания докурить сигарету, забычковал чинарик в жестянку из-под кофе, отряхнул халат и, поправив под мышкой историю болезни, двинулся обратно к кабинету.
Там, еле втиснувшись в кресло между вековой старушкой и худосочным плешивым мужичонком лет пятидесяти, сидел огромный татуированный детина. У детины была бритая в ноль голова, кулаки размером по чайнику и огромная чёрная бородища. Николаич немедленно вспомнил фильм "Бриллиантовая рука" и представил себя в образе Юрия Никулина. "Глухонемой, что ли?
Обратите внимание: Истории из жизни пациентов палаты №38.
Ага..." — подумалось доктору, но он отогнал внезапное видение и вежливо пригласил пациента в кабинет.— Знаете, доктор, — очень даже почтительно начал амбал, — я у врачей-то давно не был. Не получалось у меня в последние годы. Некогда было. А сегодня вот сильно зуб разболелся. Терпежу никакого нет, хоть по стенкам бегай. Да я ещё вас, зубников, шибко боюсь. Вот, прям, до жути небесной. — и добавил жалобно, — Вы только постарайтесь небольно, а? А то я и так весь в мурашках от страха.
Николаич представил, как этот детина в мурашках бегает по стенкам их районной поликлиники, влепил ему двойную анестезию и начал стараться.
Через некоторое время пациент осторожно проверил языком вылеченный зуб, клацнул челюстями и довольный выбрался из кресла.
— Сколько я вам должен, доктор? — радостно вопросил он, но Николаич решительно пресёк барские поползновения посетителя и ненавязчиво вытолкал его в коридор.
Но не успел он вздохнуть с облегчением, как в кабинет просочился тот самый плешивый мужичонка, давешний соратник уголовного амбала по коридорному ожиданию. Вслед ему послышалось недовольное гудение страдающих в очереди граждан.
После душегуба Николаичу был уже сам чёрт не брат. Доктор подбоченился и сурово разъяснил нахальному посетителю, что в поликлинике у них живая очередь.
Посему пусть валит обратно в коридор и ожидает приглашения.
От возмущения мужичонка закипел как паровозный котёл. Из ушей пошёл пар, и даже пух на затылке вздыбился веером. Он и ростом стал явно выше. И, похоже, собирался немедленно вступить в неравный бой с хозяином кабинета.
В это время в дверях возникла Люська, уже вполне пришедшая в себя. По крайней мере оба тапочка были на ногах, на лице преобладали розовые оттенки, а глаза вернулись к прежним, "базовым" параметрам.
— Доктор, — деловито вступила она в переговоры. — Там в регистратуре предыдущий пациент. Ну которому вы сейчас нижнюю левую "семерку" делали. Ну тот, который пианист. Он интересуется, когда ему в следующий раз подойти, чтобы его именно Вы приняли?
Николаич на мгновение отвлёкся от плешивого мужичонки и растерянно уставился на Люську:
— Пианист? Какой пианист?
Но сообразить, о ком идёт речь, Николаичу не дали. Разгневанный пациент вдруг сжал свои кулачки и, подпрыгивая воробышком, заорал на весь кабинет:
— Да что такое!!! Я вам здесь кто, в конце концов?!! Вы будете меня лечить или нет?! Да меня на зоне уважали больше!!!
Открыв рот, Николаич недоверчиво пялится на пациента...
С тех пор, прежде чем пригласить больного в кабинет, он сначала внимательно читал карточку, а потом выходил в коридор и суровым голосом требовательно спрашивал:
— Кто здесь будет такой-то?
А ещё Николаич отрастил себе бороду и подружился с татуированным амбалом. Тот и вправду оказался пианистом и даже каким-то лауреатом. Но до этого доктору не было никакого дела. Главным было наличие бороды и душевного характера. Вот так!
#проза
#юмористические рассказы
#смешные рассказы
#веселые истории
#шутки
#шуточная история
#смешная история из жизни
#веселая история
Больше интересных статей здесь: Забавное.
Источник статьи: Пациент.