Да, дорогой читатель. Несмотря на то, что мы были курсантами именно военного и даже очень морского училища, речь в этой очень коротенькой, но правдивой истории, как ни странно, пойдет на железнодорожную тему.
Справа забор нашей системы, слева - огороды "самозахватчиков" (сейчас здесь уже торговый центр). А догора ведёт из Калининграда прямо к Балтийскому морю - в Светлогорск.Лекционная аудитория по высшей математике была у нас оборудована не обыкновенными ученическими столами на двоих, а какими-то особенными длиннющими столами с полированной поверхностью и с тоненькими ножками. Особенность их была такова, что за ними невозможно было ничем заниматься кроме написания лекции. Ни спать, ни дремать… ни прочими излишествами неположенными заниматься. Только писать и писать лекции. И вот как-то в один из дней на самом последнем ряду у самого окна и на свою беду в аудитории оказался такой же стол, но вот только с одной маааленькой особенностью. Он был не лакированный и не полированный. Его поверхность представляла собой свежую и чистую отциклеванную гладь. Ну и что? Спросите вы… Так ведь в этом то и состояла вся суть описываемого происшествия.
На этом неполированном столе длиной не менее трех метров теперь можно было без проблем что-то написать или нарисовать обыкновенной шариковой ручкой. И вот одному из курсантов, сидевшему за этим столом как раз у самого окна и интенсивно скучавшему на лекции вместо того, чтобы вникнуть в суть интегрально-дифференциальной науки вдруг приспичило нарисовать одно транспортное средство – отдалённо напоминающее детище братьев Черепановых. Да вот так! Просто! От скуки. И это получилось довольно таки мило и даже умело. Его сосед, который боролся всё это время со сном, узрев на столе эскиз железнодорожного чуда позапрошлого века, потерял сон и с беспокойством стал разглядывать это пузатотелое чудовище. Огромные колёса закованные, в кандалы кривошипного механизма, огромный неестественного вида предохранительная решетка - Каукетчер, висящая перед паровозом и высокая узкая труба, оканчивающаяся тюльпанообразным раструбом, вдруг не на шутку растревожили сердце соседа-курсанта.
Паровоз с "жутким" каукетчером.Он взял в руки шариковую ручку и тут же пририсовал к нему маленький вагончик-тендер с углём:
- Чтобы резвее бежал, - деловито пояснил он, - а то без угля далеко не уедет.
Третий сосед справа, тоже от дикой скуки, узрев на столе полноценный паровой локомотив, вытянув свою руку к тендеру тоже пририсовал обыкновенный товарный вагончик с маленькой трубой от буржуйки из которой вкусно курился дымок…
- Рассольничек готовят, - деловито заметил он. Справедливости надо отдать должное, что это было одно из тех редких блюд из меню казённой пищи, которое полностью съедали все курсанты училища.
Теперь сон прошёл окончательно, и лектора уже никто не слушал на последнем ряду, все сидящие за тем самым столом уже с неистовым вдохновением рисовали вагоны, платформы и цистерны – каждый на свой лад в меру своей бурной курсантской фантазии. Вскоре после традиционных вагонов, теплушек и цистерн благодаря игре военно-курсантской мысли в железнодорожный состав вошла платформа, на которой покоилась точная копия нашего училищного бакового орудия с нарисованными сверху рогами викингов. Тонкий оскорбительный намёк на первый факультет, курсантов которого мы называли «рОгами» (ударение на букву «О») или бивнями. За этой платформой появилась огромная тяжеловесная конструкция, стоящая на аж восьми парах колес. Эта исполинская ёмкость отдаленно напоминала не то хоппер, не то обыкновенный пищевой камбузный бачок, на котором зловеще гласила надпись «Ахтунг! Бигус!». Ниже страшную надпись дополняли несколько жутких улыбающихся черепов с перекрещенными куриными косточками…
Бигус – это такое особенное изобретение в области казённого пищепрома, единящее своей ненавистью к этому продукту огромные массы воинственно настроенных людей. Ингредиентами этой ядовитой кулинарной субстанции являются вроде бы безобидные на первый взгляд продукты. Такие как, квашеная капуста, кусочки мяса с жилами, пленками-плеврами, прожилками и жировыми прослойками, а так же картофель обыкновенный варёный. Небольшие дозы томатной пасты, черного перца и лаврового листа в совокупности с солью должны по идее гастрономических изобретателей только улучшить вкусовые свойства данного варева… Но, увы, в наши дни бигус являл собой образец гастритовызывающей субстанции, которую можно было употреблять только в случае неконтролируемого приступа острого голода.
Ну так вот, к концу лекции почти все три метра этого стола были красиво и аккуратно оформлены в виде креативно-оригинального железнодорожного состава, который включал в себя уже и элементы бронепоезда с межпланетными аннигиляторами и лазерными бластерами… А сверху этого состава в красивом античном оформлении на стилистически изогнутых лентах лаконичная надпись с революционным задором призывала: «Курсант! Если тебе скучно на лекции, то нарисуй ещё один вагон!»
Когда мы пришли на следующий день в лекционный зал, то его последний ряд встретил нас жутко синюшным оттенком. Весь стол только за одни сутки был разрисован настолько невероятными вагонами и прочими изысками железнодорожной мысли, что невольно возникла мысль, что наше Советское МПС просто осиротело в то время, когда в стены Калининградского ВВМУ были зачислены курсанты нашего года.
Нарисованный на широком трёхметровом столе железнодорожный состав издалека был похож на извивающегося исполинского питона, страдавшего многими неизлечимыми болезнями, покрытым коростами и язвами. Но при приближении и более тщательном исследовании этого объекта брала даже некоторая оторопь от увиденного. Наш состав поистине являл собой уже апофеоз буйной инженерной мысли.
Тут уже были длиннющие платформы с насыпанными на них горами дымящихся паяльников. Это курсанты с первого факультета, называвшие нас «паяльниками» элегантно отомстили нам за пушку. Над этой платформой трепетал на ветру большой плакат «От третьего факультета – Родине!». И тут же – после двух рефрижераторов с надписью «Осторожно! Мозги! Не кантовать!» была пририсована ещё одна платформа, на которой в аккуратной и плотной связке, словно спаржа, были упакованы бивни от слонов и мамонтов. А ехидный плакат мстительно разъяснял: «От пионеров первого факультета». Далее кроме разномастных думпкаров с опрокинутыми кузовами из которых высыпались огромные кучи с якорьками и бляхами, виднелись большие хопперы с хлоркой, и прочими сыпучими и вонючими материалами. Попалась пара аскетичных вагончиков с решётчатыми окошками и густо и тщательно опутанными колючей проволокой с лаконичной надписью «Кича». То есть в нашем творческом коллективе оказались и те, кто уже смог изучить изнутри быт и обустройство гарнизонной гауптвахты. Вот проехала платформа, жутко утыканная различными антеннами и с развешанным на их растяжках нижним бельём. Это творчество второго факультета. А ужасного вида дымящиеся расплавленной лавой всякие чугуновозы и шлаковозы своими надписями тревожно предупреждали, что их чрева были наполнены подливами, салатом из зелёных помидор и прочими радиоактивными блюдами с курсантского стола. Но особой популярностью пользовались разномастные цистерны и прочие ёмкости в виде простых чайников и античных кофейников в стиле позднего барокко и рококо, согласно расположенным на них табличками они перевозили кофейные напитки. Одни перевозили напиток «Ячменный колос». Другие – напиток «Бодрость». Это подтверждала тоже пугающая надпись «Осторожно! Йад! Напиток «Бодрость». То есть в арсенале курсантского слЭнга имеется несколько слов из трёх букв с «Й» кратким. Среди них встречается не только «Йод», но и «Йад».
А вот про напитки «Ячменный колос» и «Бодрость» это отдельная маленькая тема. Обычно на завтрак нам подавался в чайниках безобидный живительный нектар в горячем виде, представляющий собой не что иное, как чай чёрный байховый обыкновенный. А вот по вторникам и четвергам нас потчевали утренним кофе. И это был ни Латте, ни Капучино, и уж тем более не Гляссе. Наш кофейный эликсир замешанный и заваренный на изжаренных на медленном огне и размельчённых обыкновенных ячменных зернах своим ароматом отдаленно напоминал собой классический «Эспрессо». Правда он подавался у нас не в особых толстостенных чашечках «демитассе», а в классических стаканах «аля гранённый». Но вот попробовав такой бодрящий суррогат, вкусовые рецепторы экспериментатора тут же тревожно намекали, что это совсем не «Эспрессо», а как минимум «Лунго» или «Ристретто». Уж больно терпким был этот утренний напиток, горечь которого не могли сгладить даже несколько обломков мраморного рафинада.
Ну а знаете, чем закончилась эта железнодорожная эпопея?
В старых паровозах всё-таки есть какой-то особенный шарм.Правильно. Всех несостоявшихся железнодорожников вычислили и собрали в одном месте – именно в той аудитории именно перед тем столом. Выдали по несколько осколков стекол и заставили циклевать этот стол до полного уничтожения всего этого фантастического железнодорожно-курсантского состава, который если было бы возможно виртуально вытянуть в длину, то он достиг бы как минимум метров пятнадцати. Так что чистили мы это с остервенением и со слезами на глазах от поднявшейся пыли аж до самого до ужина. Ну а потом в аудиторию прибежал какой-то злой дядька в фиолетовом халате и тихо матерясь и злобно шипя одно и тоже: «В третий раз не дают залачить», всё-таки покрыл лаком бывшее импровизированное железнодорожное депо, пока шаловливые курсантские руки снова не добрались до отскобленной стёклами поверхности стола для формирования нового железнодорожного эшелона.
Больше интересных статей здесь: Забавное.
Источник статьи: Железнодорожники.