(Друзья, рассказы я собираю или пишу с учетом музыкальных референсов. К этому рассказу был следующий: Regina Spektor - Apres Moi. Погнали.)
Домой мамины гости заходили группами, как в музей толпы детей бессознательно вваливаются вместо урока, отпуская шутки по поводу того или иного чучела. Они, эти дети, спустя много лет поймут сколько времени потратили в пустую, а еще поймут, что восковые фигуры влюбленной пары австралопитеков и не такие уж смешные. Наша квартира и правда была похожа на музей. Большая, интересная (когда там никого нет) и лишь одна старая, скучающая женщина, которая чахнет всю жизнь над тем, что удалось притащить в свою сталинку.
- Мариночка, верхнюю одежду в спальню. – мама, приказным тоном распоряжалась мной и одеждой. Единственное, что ужасно бесило – это уменьшительно ласкательный суффикс. Он действительно уменьшал, но морально в основном.
- Анна, Андрей, вам в администрации зарплаты повысили или снова пару детских площадок не досчитаемся? – мама продолжала в странном тоне, снимая с плеч бывшей коллеги новую шубу, пытаться шутить.
После очереди таких приветствий квартира набилась людьми под завязку, а кровать в моей спальне была завалена всей линейкой магазина Снежная королева «зима весна».
Завал моей кровати верхней одеждой, мокрой от холодного дождя, был посвящен маминому назначению президентом правления компании, в которую ее забрали из администрации города. Мама пригласила всех своих моральных коллег, чтобы они разделили этот важный для нее момент.
Такие вечера часто проходили дома. Отличались они маминой задачей на вечер и крепостью алкоголя. Новый контракт, повышение или расправа над коллегой, мешающего маминым планам, юбилей губернатора или очередной срок очередному мэру. Состав и задачи вечера я понимала интуитивно. Бывает, что все крайне громко смеются над мамиными шутками, а мама очень радуется шутками всего пары человек. Одежду этих двух по рекомендации мамы я вешала на плечики в шкаф, а не кидала на кровать. Сегодня был именно такой состав. Смеющееся, мама и пара шутников.
Конец таких вечеров был одним и тем же. Но этот вечер стал исключением.
- Смотри, как мама делает дела и учись. – каждый раз повторяла она за секунду, до того, как гости начинали шагать через порог в наши 410 квадратных метров, заставленных всяким дерьмом (если дадите читать это ей, пожалуйста, замените это слово). Наверное, любая бы династия из Китая зайдя в нашу квартиру, могла найти хоть один предмет и сказать «эй, ребят, это вообще-то наше, мы забираем, можем взамен курицы в кислосладком оставить».
В этот раз задача мероприятия была простая и повседневная – самолюбование, поэтому реплики про делание дел и учебу я не услышала. Узнала только, что Алексей Викторович придет с новой «бабой» и про интерес на тему «во что он ее нарядит».
Обычно я ходила между гостей, разнося наполненные бокалы и забирая пустые, слушала отрывки бесед. Особенно было интересно выбрать жертву и слушать, как человек среднего звена рассказывает разным гостям одну и ту же историю, которая, как ему кажется, рассмешит коллег и укрепит его социальное положение. Жаль, что коллеги смеялись не над историей, а над тем, что все уже обсудили его никчемные попытки заслужить хоть какое-то уважение внутри отдела.
Иногда попадался какой-нибудь старикан, с которым можно было интересно поговорить, довести его до белого каления тем, что я считаю Сталина м*даком или просто поиграть в шахматы. Если честно, я уже надеялась, что, однажды, на такой собор придет одинокий, симпатичный и тупой практикант из отдела по связям с общественностью и мы с ним покувыркаемся в дальней комнате. Или можно прям в стоге дубленок.
- Мариночка, подойди сюда. – вежливо в ее представлении попросила мама.
- Да, что такое, тебе еще подлить вина?
- Нет, дорогая, хочу познакомить тебя с сыном основателя нашей корпорации. Александр Арнольдович, это моя дочь, Мариночка. Правда красавица?
- А ты не думала, что тебе когда-нибудь ответят «неправда»? – предположила я.
- Не в этот раз, красавица. – выродил почти двухметровый блондин с пустыми глазами.
- Спасибо, Александр. Мам – продолжая смотреть в пустые глаза наследника – а тебе никогда не казалось забавным и пророческим, что госкорпорацию по производству чипов основал Арнольд? Какая у тебя фамилия, Александр? Тебе нужен мой мотоцикл и одежда? (так себе шутка, согласна, но это все уже от скуки)
- Омахель, немецкая, у нас короле….
- Ну да, и правда, ничего забавного – опустив свои глаза на уровень галстука Омахеля Александра Арнольдовича, я пробормотала в красные полоски.
- Простите ее, она у меня горячая девочка с характером – вспомнив, что это гость пальто, которого мы вешаем отдельно в шкаф, мама начала оправдываться.
- Ладно, Александр Арнольдович, давайте я вам принесу хорошего вина из шкафа, чтобы вы не пили, что и все пьют – мило предложила я. И не дождавшись ответа, пошла за бутылкой.
Я смотрела бестолково, но очень сконцентрировано на этикетки бутылок в винном шкафу, пытаясь найти самую старую, чтобы позлить маму в нелепой попытке угодить, скорее всего ничего не смыслящему в вине, главному шутнику этого вечера. Я была на бутылке 1960 года с Мадейры, когда ощутила неожиданный шлепок по заднице.
Повернувшись, я уткнулась в галстук и красные полоски.
- Мама говорит ты горячая, может я тебя немного остужу?
Я онемела от злобы и страха.
- Мне нравится, как ты злишься, давай-ка я тебя успокою? – продолжал сынок маминого босса.
Не поднимая глаз, я неожиданно для себя выдавила – мне лучше уйти, спасибо. – не знаю к чему там и за что «спасибо», но оно добавилось автоматом и зашагала в холодной агонии прочь.
Я стояла у окна в главном зале, где человек 30 внимательно слушали мамину историю успеха, которая после второй бутылки вина была наполнена кучей повторений и матов. Слыша приглушенно, как будто вдалеке, мамину речь и ржачь ее «друзей», ощущая беспомощность, я уставилась в окно, пытаясь отвлечься, залипнув на катящееся по стеклу капли ледяного дождя.
- Ты куда убежала, красавица? – шепот прозвучал у меня в ухе.
Мои глаза округлились, а задница почувствовала, как по ней ведут ладонью. Медленно повернувшись, смотря в этот сраный галстук, я с криком «ты че, ох*ел?!» толкнула Александра Арнольдовича в толпу слушателей пьяных маминых басней.
Он упал, и как доминошки, упали еще несколько человек, облившись вином, и кто-то из падающих задел вазу. Лучше бы мы ее поменяли на курицу в кислосладком. Она разлетелась в дребезги.
А теперь давайте остановим этот момент у себя в голове. И я устрою небольшую экскурсию. Однажды, проректорша университета сильно влюбилась в преподавателя высшей математики и у них закрутился страстный роман. Спустя 9 месяцев у проректорши родилась Марина, а у преподавателя родилось понимание, что от страсти и романа не осталось ничего и ему не хотелось бы тратить на это время. Мама с разбитым сердцем отправилась в политику и муниципальное управление городом, где быстро добилась высот. Со дна поднимает либо великая радость, либо великая боль. Маму подняло второе. Самое милое, что у мамы до сих пор в кошельке лежит совместное фото с этим преподавателем, который, как бы, мой отец. Когда я нашла это фото, я подумала, что все-таки у мамы есть какое никакое сердце. Или было.
Мы иногда забываем, что родители живые люди, а не роботы с набором функций. Они не однозначно хорошие. Их инстинкты, желания и травмы раздирают наши детские умы и сердца в вопросе «чего же к нам в вас больше: любви или ненависти?».
- Тварь. Какая же ты тварь. – нарушил вакуумную тишину мамин голос, интонация которого наконец соответствовала содержанию.
- Он хотел меня тр*хнуть – смотря в испуганные 30 лиц зрителей этого перформанса, я осторожно заявила.
- Да лучше бы он тебя трахнул, стала бы поспокойнее. – ломаной, пьяной интонацией мама начинала отвечать на мучающий меня всю жизнь вопрос.
- Как тебя тр*хает его отец?!
- Пошла вон, мразь. Вон, я сказала, пошла! Ты всю жизнь испортила!
Если вы окажетесь в подобной ситуации, никогда не выбегайте без куртки. Это хреновая затея, бежать сквозь то ли снег, то ли дождь в платье, хорошо, что хоть додумалась обуться. Мозг потихоньку немел от холода и от последних 10 минут, которые начинал осознавать. Не знаю сколько и куда я бежала. Если бы я была персонажем романа для девочек, то в этот момент думала что-нибудь в стиле «так приятно бежать от проблем в дождь – ты не чувствуешь слез на своих щеках, они смешиваются с дождем», но я думала «мне п*здец, я сейчас сдохну, ненавижу, не хочу, сдохните лучше сами, мне п*здец». Похоже, я скорее окажусь в сводках новостей, чем в романе для девочек.
- Ты нормальная? У тебя с башкой все в порядке? – откуда-то донеслось мне в онемевший мозг. – курить будешь? Кофе?
Я сквозь еле открытые глаза, когда видишь, только ресницы, стала различать силуэт, который навис надо мной.
- Ты че, с*ка, еще хочешь?! – заорала я, ослепленная какой-то лампочкой на потолке, решив, что сынок маминого босса хочет еще.
- Реально крыша поехала. – ответил не такой уж и знакомый голос через чур спокойно на мою воинственную угрозу.
Открыв шире глаза, я поняла, что нахожусь в каком-то вагончике, в которых живут строители. А мне в лицо удивленно уткнулся мальчик с черными бровями и в оранжевой жилетке, приехавший по менее официальному аналогу программы work and travel .
- А я где? – как мне казалось, вежливо я решила уточнить.
- В жопе. – голос доносился уже из-за чернобрового.
За ним сидел более старший человек, который сто процентов знает, как вкусно готовить плов.
- Плов будешь? – чернобровый вернулся в фокус моего зрения. – Батыр, у нас плов остался?
В следующие пол часа я съела примерно килограмм плова, покурила, как мне кажется, гашиш, выпила вкусный кофе из пакетика за 15 рублей. И вырубилась под бесконечный и непонятный видео разговор моих новых друзей со своими родными, которые их ждут на их родной планете.
Спустя непонятно сколько времени я пришла в себя и судорожно подскочила с койки в этом вагончике. Моих спасителей не было, они ушли зарабатывать своим семьям на счастливую жизнь. Из маленькой форточки светило солнце, на столе стоял термос с кофе и кусочек лепешки, и записка «Скушай тибе оставели». Умирая от умиления, я съела и выпила оставленный мне завтрак и открыла дверь вагончика. Я поймала машину и попросила довести до дома, так как я не понимала даже близко, где нахожусь.
Если вы хотите получить что-то бесплатно, то в феврале ловите такси в платье, вас обязательно подвезут.
Дверь в квартиру была настежь открыта. Это странно. Наверное, меня искали.
Зайдя в квартиру, я не поняла, что происходит. Весь дом был перевернут, ящики, шкафы, все было вывернуто наружу, повсюду валялись вещи. Большинство экспонатов, особенно самых дорогих, не было на месте. В центре зала на стуле сидела хозяйка этого торжества и смотрела в пол.
- Мам, что случилось? – после пол минуты молчания я повторила – Мам, что случилось то?
- Какая же я дура, какая же я дура. Дура. Дура. Дура», —мама говорила сама с собой.
- Мама, ты меня слышишь? Что произошло?
- Твари, я же знала, я же знала, что скоро натравят ублюдков этих из прокуратуры. Я же знала. Я же знала. – мама не слышала меня, но я решила, что надо продолжать пытаться наладить с ней связь, я никогда не видела ее в таком состоянии.
- Мама, со мной все в порядке. Мама, не переживай, мы справимся со всем. Я тебя люблю. Ты самая лучшая.
На мой редкий или единственный в жизни жест любви мама все-таки подняла глаза, смотря куда-то сквозь меня:
- С*ка, еще и ты вазу разбила.
Больше интересных статей здесь: Забавное.
Источник статьи: Кисло/сладкое.