Осень 1992 года, разгар призывной комиссии... Я и еще человек 150 молодых оболтусов, в одних трусах, с личными делами под мышкой столпились в очереди на медкомиссию в один из кабинетов городского военкомата. Врачи (невропатологи, стоматологи, хирурги и проч.) сидят в большом кабинете полукругом, и каждый из нас проходит от одного врача к другому, и так до самого победного конца. Спокойствие в нашей веселой очереди было нарушено одним из обнаженных «первопроходцев», который уже успешно миновал полукруг местных эскулапов. Таинственным и трагичным голосом он нам поведал, что одному из врачей нужно показывать это!
Очередь охватила легкая паника — дело происходило в провинциальном, богом забытом городке. Все мы, в основном, были воспитаны в пуританских традициях, и к тому времени практически все были девственниками (не нравится, правда, мне это слово применять в отношении мужчин, ну, да ладно).
Одним словом — очередь девственников дрогнула, в основном потому, что весь врачебный контингент состоял исключительно из женщин. В общем, опуская подробности, я прошел всех врачей, показал кому надо — что надо. Одеваюсь. Заметно смущаясь, подходит ко мне один паренек и просит показать мне ту, кто станет первой женщиной, увидевшей его несравненное достоинство. Я показал ему пальцем на пожилую чопорную даму в белом халате с непроницаемым лицом и в очках с большими линзами, делавшими ее глаза похожими на два блюдца. Чем-то эта дамочка неуловимо напоминала бывшего генсека Андропова...
В общем, миновав нескольких врачей, подходит горе призывник к ней и без всяких просьб с ее стороны снимает с себя трусы и с гордым видом отворачивает голову в сторону, мол, смотри, коли нужно, а честь моя — со мной останется. Дамочка (надо отдать ей должное, нисколько не растерявшись от такого хамства) внимательно наклоняет свою голову и на протяжении минуты изучает предложенный к осмотру предмет. Затем так же спокойно изрекает:
.— Большое спасибо, молодой человек. А теперь, будьте добры, присядьте на стульчик, закройте правый глаз и скажите — какую букву вы видите?
Что было с комиссией на протяжении последующих 10-15 минут описывать не буду. Скажу лишь — до сих пор помню взгляд этого паренька, адресованный мне... Надеюсь, он на меня спустя годы перестал обижаться и также смеется над этим розыгрышем.